Главная » Статьи » Советы психолога » Чудеса, да и только » Великие психологи

«Властелины мира»

Завершая «трилогию» о психологии и психологах, я хочу вас познакомить не с работами, а с судьбами знаменитых, бес­спорных, спорных учёных и их учеников. Это были не только психологи-законодатели, психо­логи-творцы, но и неординарные люди. Харизматики, отъявлен­ные атеисты и истовые верую­щие. Это были очень смелые лю­ди, которые плыли не по течению и не против течения, а шли сво­им курсом. И сумели увлечь нас за собой. Каждый из таких пси­хологов сумел состояться не только профессионально, но, что важнее, состояться как человек, как личность. Мы сегодня будем говорить о великих психологах.

Но рассказывать я буду не для того, чтобы мы их поставили на пьедестал и преклонили пред ними колена. У меня другая зада­ча. Я хочу познакомить вас с судь­бами великих, чтобы приблизить их к нам, показав их человеческие слабости, проблемы, заблужде­ния. Я считаю, что их великий по­двиг состоит в том, что они не бо­ялись заглянуть вглубь себя. Са­мопознание дало им возмож­ность понимать других.

И я согласна с Мариной Цветаевой, которая утверждала, что нет другого способа познать людей, как только через позна­ние себя. Для меня человек, стремящийся познать себя, - это человек проснувшийся. Кто не решается на это, тот благополуч­но просыпает всю свою жизнь. И снятся ему разные сны - и слад­кие, и кошмарные, - но это толь­ко сны. Человек, познавший се­бя, владеет собой, а кто владеет собой, владеет миром. Но при этом даже такой «властелин ми­ра» остаётся человеком, а чело­век слаб и грешен.

Фрейд

Когда мы гово­рим о психоло­гии, чьё имя вспоминаем в первую оче­редь? Правиль­но, Зигмунда Фрейда. Мы го­ворим «психология» - подразу­меваем «Фрейд», мы говорим «Фрейд» - подразумеваем пси­хоанализ.

Неоднозначная фигура в истории психологии. Имеющий учеников и последователей, ко­торые в дальнейшем хором оп­ровергали своего учителя. Но всё-таки Фрейд - гений, и с этим никто не спорит.

Родился гений 6 мая 1856 года во Фрайберге (ныне город Прибор, Чехия). Символично, что в 1990 году одна из центральных площадей этого города была пе­реименована из площади Стали­на в площадь Фрейда.

Это Фрейд внёс в массы по­нимание того, что мы все родом из детства. Поэтому давайте за­интересуемся детством Зигмун­да, его семьёй.

Отец Фрейда, торговец сук­ном, был на двадцать лет старше его матери. По складу характера это был жёсткий и авторитарный человек. В детстве Фрейд испы­тывал по отношению к отцу сме­шанные чувства страха и любви. Его мать, напротив, была женщи­ной мягкой и заботливой. К ней он всегда испытывал сильную привязанность.

Страх по отношению к отцу и сексуальное влечение к мате­ри - именно это Фрейд впослед­ствии назвал эдиповым ком­плексом. И он полагал, что эди­пов комплекс - универсальное явление для всех детей.

Но вот, например, его по­следователь и впоследствии от­ступник Карл Густав Юнг отвер­гал фрейдовское понятие эдипо­ва комплекса. Потому что у него было совсем другое отношение к собственной матери. Юнг отзы­вался о своей матери как о жен­щине излишне полной и непри­влекательной, а потому никак не мог понять, на каком основании Фрейд утверждал, будто каждый мальчик испытывает в детстве сексуальное влечение к собст­венной  матери?

...Фрейд с детства прояв­лял недюжинные интеллектуаль­ные способности и легко посту­пил в Венский университет. По­началу увлёкся биологией. Нам с вами любопытно отметить, что уже первые его научные интересы были связаны с вопросами пола. Во время учёбы он собст­венными руками препарировал более 400 самцов угря, изучая структуру их половых желёз. Ко­нечно, Фрейду хотелось продол­жить научную карьеру в академи­ческой сфере. Но он был слиш­ком беден, а потому оказался вынужден практиковать как кли­нический невролог.

Для него клиническая дея­тельность никогда не была при­влекательной. На сеансах тера­пии, как сообщают пациенты, Фрейд выглядел вялым, индиф­ферентным, говорил короткими, отрывистыми фразами. Он обычно ставил своё кресло в го­ловах у кушетки пациента, чтобы его не видели. Иногда даже за­сыпал во время сеансов. «У меня нет особого стремления помо­гать им», - заметил Фрейд од­нажды. Его страстью и подлин­ным интересом всегда было на­учное исследование. Но, как мы уже говорили, Фрейд был слиш­ком беден. Так беден, что после помолвки со своей невестой от­кладывая свадьбу в течение че­тырёх лет.

Как я уже говорила, любой человек познаёт мир, познавая себя. Вам, наверное, приходи­лось слышать об инстинкте смерти. Инстинкт смерти - это разрушительные силы, которые могут быть направлены как внутрь (мазохизм или самоубий­ство), так и вовне (ненависть и агрессия). Современные науч­ные исследования дают основа­ния полагать, что стремление к смерти является врождённым. И более того, передаётся по на­следству.

Фрейд обратил внимание на инстинкт смерти, только когда сам столкнулся со смертью. Кто не знает, тому могу сообщить: Фрейд долго и тяжко болел, у не­го был рак полости рта. Более 16 лет он провёл в непрерывных страданиях, перенёс 33 опера­ции и очень боялся смерти. На­столько боялся, что решил уско­рить её приход. За несколько лет до этих событий Фрейд взял клятву у своего лечащего врача, что тот не позволит ему мучиться понапрасну. И когда Фрейд ре­шил, что пришло его время, он напомнил врачу об этой клятве. Сейчас много спорят об эвтана­зии, я двумя руками за неё. И этот способ дал возможность Фрейду уйти из жизни, когда в его жизни уже ничего не было, кроме беспрерывной муки.

...Имя Зигмунда Фрейда у большинства людей ассоциируется с вопросами секса. Так, например, мы с вами говорили об инстинкте смерти, но ведь ос­новной наш инстинкт - это ин­стинкт жизни, который направ­лен на выживание человека как вида. Это созидательные, под­держивающие жизнь силы.

Психическая энергия, в ко­торой они себя проявляют, полу­чила название «либидо». Фрейд связывал либидо в основном с сексуальной сферой. И мы до сих пор с вами под либидо под­разумеваем сексуальное влече­ние. А вот, например, для Карла Юнга, другого великого психоло­га, либидо - это жизненная энер­гия вообще, в которой секс при­сутствует только как один из компонентов. И он считал, что либидо проявляется в разных ви­дах деятельности - в зависимос­ти от того, какой вопрос в дан­ный момент является более важ­ным для конкретного человека.

Почему так? А потому что у Юнга, в отличие от Фрейда, не было никаких проблем в сфере секса. Он, в отличие от своего предшественника, не делал ни­каких попыток ограничить свою половую жизнь. Можно сказать, что Юнг свободно и активно удовлетворял свои сексуальные потребности, а потому для него секс в целом играл минималь­ную роль в понимании человече­ской мотивации. А вот для Фрей­да, замученного собственными подавленными желаниями, секс, напротив, занимал центральное место. Его последователи (от­ступники) критиковали за это Фрейда. И для человека, не зна­комого с его биографией, имя великого психоаналитика на­крепко ассоциируется с сексом.

А бедный Фрейд в целом негативно относился к сексу и испытывал большие затрудне­ния в этой сфере. Он очень хо­тел, чтобы человечество подня­лось над уровнем «обычных жи­вотных потребностей». Фрейд считал, что половой акт унижает человека, оскверняет как тело, так и душу. И в самом расцвете сил, в 41 год, Фрейд сообщил, что лично он полностью отказал­ся от секса.

То ли этот отказ ввёл его в серьёзное невротическое состо­яние, то ли приступы импотен­ции были следствием невроза, но Фрейд сам поставил себе ди­агноз: невроз беспокойства. Что ему, бедному, оставалось? Врач, исцели себя сам! И Фрейд углу­бился в самоанализ.

Вот этот «невротический» период для Фрейда, период ве­личайшего внутреннего конфликта и беспорядка, был, понятное дело, самым продуктив­ным периодом его жизни. В са­мом деле, теория неврозов Фрейда в значительной мере ос­новывается на его собственном опыте невротических расст­ройств и в попытках их анализи­ровать. «Главным моим пациен­том был я сам», - писал он.

Юнг

Вас не удивит, что и другой ве­ликий психолог, Карл Юнг, в 38 лет также столк­нулся с серьёз­ными эмоцио­нальными про­блемами. Положение Юнга было ещё хуже, ему казалось, что он сходит с ума. Он не мог зани­маться никакой интеллектуаль­ной деятельностью, не мог даже читать научную литературу.

Мы с вами уже отмечали, что Юнг, в отличие от Фрейда, вёл насыщенную и разнообраз­ную сексуальную жизнь. И, так же как у Фрейда, как у многих других психологов, период кри­зиса у Юнга был наиболее про­дуктивным в творческом плане. Он, так же как и Фрейд, лицом к лицу встретился со своим бес­сознательным и пошёл дальше Фрейда, выделив два уровня бессознательного.

Первый - это индивидуаль­ное бессознательное. То, что у нас когда-то было в сознании, но мы это благополучно «запихну­ли» подальше, чтоб не вспоми­нать. И второй - коллективное бессознательное, которое со­держит в себе опыт прошлых по­колений, включая и опыт живот­ного мира.

Было бы интересно погово­рить о коллективном бессозна­тельном, но это уж очень для специалистов. А вот то, что на слуху у всех, - это интроверты и экстраверты. Мы с вами безоши­бочно, почти интуитивно опреде­ляем, интроверт человек или экстраверт.

...Коли уж мы заговорили  о Юнге, то и он психологом стал неслучайно. Его детские годы были наполнены чувством одиночества, отторжения и не­счастья. Отец Карла был свя­щенником, утратившим в конце концов веру в Бога, унылым и  подверженным постоянным сменам настроения. Мать страдала от эмоциональных расстройств. В ней как бы жило два человека. Она могла почти мгновенно превратиться из довольной жизнью домохозяйки в сущего демона, бормочуще­го про себя нечто невразумитель­ное. Понятно, что ребёнок в такой семье не мог быть счастли­вым. С ранних лет Юнг научился не доверять до конца ни одному из ро­дителей, а затем - не до­верять внешнему миру вообще. Вместо этого он обратился к миру внут­реннему.

В результате чего нам, людям из «внешнего мира», очень повезло.

Адлер

Так же ценно было для нас и то, что дру­гой великий психолог, Альфред Ад­лер, родился очень болез­ненным мальчиком. В дет­ские годы болел постоянно. Для матери он не представ­лял ценности; мать любила старшего брата, и бедный Альфред считал себя сла­бым, тщедушным и непри­влекательным. Да ещё и в начальных классах школы он так плохо учился, что, по мне­нию учителя, мог рассчитывать только на место подмастерья сапожника. Но Альфреду Адлеру очень хотелось завоевать при­знание и популярность у окружающих, чего ему так не хватало в собственной семье. И он смог преодолеть свои многочислен­ные комплексы.

В результате кто создал идею комплекса неполноценно­сти («комплекса недостаточнос­ти»)? Конечно, Альфред Адлер. Так что он вполне может считать­ся хрестоматийным примером созданной им теории.

Сексуально неудовлетво­рённый Фрейд считал, что толь­ко секс составляет первичный, базовый уровень мотивации. Для Адлера же, отягощённого массой комплексов, подлинной движущей силой личности явля­ется чувство неполноценности. В понятие неполноценности Адлер включил все виды физических, душевных или социальных недо­статков - реальных или мнимых.

Адлер считал, что любой ребёнок чувствует свою зависи­мость от окружающих, просто потому что он маленький и бес­помощный. Поэтому у каждого из нас было это чувство непол­ноценности. Но мы можем пре­одолеть его, мы можем его ком­пенсировать. Если же человек по каким-то причинам не способен компенсировать чувство непол­ноценности - это приводит к развитию комплекса неполно­ценности.

На психологические теории почти всегда оказывает влияние биографический опыт человека. Адлер сумел вылезти из своей болезни, вылезти из неудовле­творительных оценок в школе и стать одним из первых учеников. Поэтому он, в отличие от Фрей­да, настаивал на том, что мы спо­собны сознательно формиро­вать свой стиль жизни. И осно­вой его теории, конечно же, была творческая сила «Я».

Правда, Фрейд считал сис­тему Адлера слишком простой и говорил, что его идеи можно ос­воить за две недели.

Хорни

Практически каждый великий психолог в пер­вую очередь ис­ходил из своего опыта детства и пытался решить свои собствен­ные проблемы. Не была исклю­чением и Карен Хорни, ученица и  последовательница Фрейда, по многим пунктам не согласная с его позицией.

Конечно, Хорни не прини­мала тезис об исключительной роли сексуальных факторов в развитии человека, она подвер­гала сомнению эдипов ком­плекс. Фрейд утверждал, что ребёнок испытывает влечение к родителю противоположного пола. Но Карен никак не могла испытывать нежных чувств к своему отцу, набожному и угрю­мому человеку, который  был на­много старше матери. Да ещё к тому же мать однажды дала до­чери понять, что она желала бы смерти мужа. Отец часто уни­жал дочь, пренебрежительно отзываясь о её уме и наружнос­ти. У девочки возникло чувство собственной неполноценности, бесполезности и враждебности внешнего мира.

Понятное дело, что цент­ральное место в теории Хорни занимает понятие базальной тревожности, которую она объ­ясняла как «чувства ребёнка, одинокого и беззащитного в по­тенциально враждебном ему мире». Всеобъемлющее, глубо­кое чувство одиночества и бес­помощности. По Хорни, это чув­ство лежит в основе неврозов. Вот нам ещё один яркий пример влияния личного жизненного опыта на теоретическую пози­цию. Вроде бы в дальнейшем жизнь Хорни складывалась ус­пешно. Она получила доктор­скую степень по медицине, вы­шла замуж, родила трёх доче­рей. Но всё это время Карен страдала от тяжелейших эмоци­ональных расстройств. Она чув­ствовала себя чудовищно несча­стной и униженной.

Хорни была не согласна с Фрейдом в понимании природы человека. И всей своей жизнью она подтвердила основательность этого своего несогласия. Я хочу привести её слова: «Песси­мизм Фрейда в оценке неврозов и их лечения вызван тем, что в глубине души он не верит в доб­ро и способность человека к со­вершенствованию. По его мне­нию, человек обречён на страда­ние и разрушение. Я же убежде­на, что человек имеет в себе до­статочно сил и желания для того, чтобы реализовать свой потен­циал и стать вполне порядочным существом. Я убеждена, что че­ловек может меняться и меняет­ся на протяжении всей своей жизни».

Мне очень близка Карен Хорни. Пишет она легко и внят­но. И её труд, который называет­ся «Самоанализ», может быть полезен любому из нас, заблу­дившемуся в трёх соснах.

Карен Хорни меня порадо­вала ещё вот чем. Она, так же как и я, не принимала тезис Фрейда, что главным мотивом женщины является зависть к мужчине из-за того, что у него есть пенис. Мне-то всегда в юности казалось, что наличие это органа доставляет опреде­лённые физические неудобст­ва, а уж с эстетической точки зрения...

Правда, мне трудно было переварить и тезис Хорни, что это мужчина завидует женщине, потому что у неё есть матка и она способна рожать. Не думаю, что многие мужчины добровольно бы подписались на этот болез­ненный процесс.

Вот на этой «оптимистиче­ской» ноте можно и закончить рассказ о больших проблемах больших психологов, но вы тут же спросите: а вы, а как же вы? Вы ведь тоже неслучайно попа­ли в психологию? Нет, неслу­чайно. Но так как я невеликий психолог и даже не большой, то и проблемы мои, по сравнению с проблемами Фрейда, Юнга, Адлера, Хорни, - просто семеч­ки. Но и их приходится всё вре­мя щёлкать, и процесс этот так же бесконе­чен, как возня с семечками, от которой гарной дивчине не ото­рваться.

Галина Белозуб