Главная » Статьи » Советы психолога » Нежный возраст » Мой личный конец света

Я никогда в жизни не подписывала бумаги страшнее этой

Здравствуйте, уважаемая Галина Белозуб! Мне бы очень хотелось узнать ваше мнение о моей истории; на страницах газеты «Моя Семья» я не встречала подобных проблем. То, что произошло со мной, мучает меня полтора года, и я в ужасе оттого, что так будет до конца дней.

Полтора года назад, в октябре 2006 года,  жизнь моя раздели­лась на «до» и «по­сле» - у меня родился ребёнок. С этого дня, который обещал стать одним из самых счастли­вых, начался мой кошмар. Де­вочка родилась с пороками сердца и подозрением на синд­ром Дауна.

С детьми у меня, что назы­вается, долго не получалось. Была первая замершая бере­менность, желанная, от люби­мого человека, а потому горько оплакиваемая. Потом был аборт - история с другим чело­веком, тоже горькая, потому что аборт я считаю делом грешным. Но мы были знакомы совсем не­много, а впереди была полная неуверенность.

И вот - третья попытка с уже точно надёжным, любящим мужчиной. Мне исполнилось 30 лет, и я была на сто процентов уверена, что всё пройдёт заме­чательно. А как же иначе! Де­вочка я была и есть скромная, из порядочной семьи, отлични­ца, умница, пить-курить - ни-ни, никаких компаний, первая близость в 24 года - всё мечта­ла о «своём» мужчине. Красный диплом в институте, отличная репутация на работе. За здоро­вье я тоже не боялась, так как ничем серьёзным не болела – очень уж мама меня берегла.

Всю беременность я про­ходила на «отлично». Встала на учёт с пяти недель, послушно ходила в консультацию, сдава­ла анализы, делала все поло­женные УЗИ, пила витамины, делала гимнастику, смотрела на всё красивое. Очень хотела рожать сама, без кесарева се­чения, потому что прочитала, что «самородки» - дети более сильные, приспособленные, цепкие. В общем, ничто не предвещало беды.

 В положенный срок, са­ма, как и хотела, родила девочку. Не буду описы­вать своё состояние, когда врачи дали понять, что ре­бёнок ненормальный.

Это был мой личный конец света. Девочка оказалась с «ти­пичным лицом», как при синд­роме Дауна, часто и тяжело ды­шала, синела и так далее. УЗИ показало множественные по­роки сердца, поэтому ребёнка унесли в реанимацию. Потом нас перевели в детскую боль­ницу.

Когда в роддоме мне посо­ветовали отказаться от ребён­ка, я возмутилась. Ходила в ре­анимацию, плакала, на что-то надеялась. С ужасом представ­ляла своё будущее - вечная «привязанность» к больному ре­бёнку, постоянная зависимость от врачей, бесконечные очере­ди в больничных коридорах, лю­бопытство прохожих, сочувст­вие окружающих.

Нам советовали ехать в ин­ститут Бакулева, делать опера­цию на сердце, но таких денег у нас с мужем нет. А что собой представляет этот синдром, я знаю - в институте изучала. Да и в детском саду, где я работа­ла, у нас был даунёнок.

Мы думали полтора меся­ца. Когда ребёнка (дышащего с помощью кислородного аппа­рата, питающегося через зонд) собрались выписывать, нужно было что-то решать.

Когда писала заявление об отказе от ребёнка, мне хотелось умереть. Страшнее бумаги у меня в жизни не было.

Я всегда считала себя иде­алисткой, хотелось быть чест­ной, надёжной, верной. Я была уверена, что за все зло, которое совершил человек, он бумеран­гом получит расплату, всегда верила в милосердие, в хоро­ших людей. Старалась жить че­стно, пробивалась своим трудом и умом, никто никогда за меня не просил. Я плакала над хорошими книгами и фильма­ми, по призванию ушла с одной работы на другую, не побоялась круто изменить судьбу, уехав из родного села в город. Знаю, что большинство людей относилось ко мне тепло, а те, кто не знает моей истории, так же относятся и сейчас. Словом, совесть моя была спокойна и, как я сейчас отчётливо понимаю, я была сча­стлива.

И тогда, полтора года на­зад, мне, такой идеальной и со­вестливой, логично было при­нять всё, что свалилось на меня, и честно нести свой крест. А я отказалась. И совесть меня му­чает, и оправдаться я не могу. Снова ищу выход, как будто он существует.

Собственно говоря, ува­жаемая Галина, это и есть моя проблема. По­нимаете, моё мировоз­зрение, представление о спра­ведливости, о мироустройстве, о себе -разрушено. Я страшно мучаюсь. Считаю свой поступок безнравственным, хотя кого-нибудь другого в ситуации я бы поняла. Устала зада­вать себе вопросы: «Почему я?» и «Как правильно было посту­пить?»

Дорогая Галина, мне ка­жется, что со мной случилась страшная беда. Женщина, мать, что бы ни случилось, не бросает своих детей. А я - всё равно что погубила этого не­счастного человечка, ведь из­вестно, что творится в россий­ских детских домах. Я бросила больного ребёнка, потому что испугалась за себя. Испугалась, что не смогу помочь и этот ре­бёнок умрёт у меня на руках. Что меня посадят в тюрьму, за­подозрив «умышленные дейст­вия». Испугалась за то, что все узнают про болезнь и будут шу­шукаться за моей спиной. Да много чего испугалась.

Отношение окружающих тоже успело проявиться. Когда мы объявили в детской больни­це, что отказываемся от ребёнка, заведующая тут же выразила своё презрение и пообещала со­общить о нашем поступке туда, откуда я родом, по месту пропи­ски в селе. Что и сделала. Так что теперь на моей малой родине об этой истории известно. Пред­ставляете, каково моим родите­лям, которые живут там!

Со мной перестали общать­ся знакомые, подруга. У меня та­кое чувство, что я потеряла роди­ну, своё прошлое, всех дорогих когда-то людей, детство, школу, бывших коллег. Всем же не объяснишь!

И своё будущее я никак не нащупаю. Ещё одна попытка бе­ременности? Об этом даже поду­мать страшно, вероятность по­вторения этого кошмара сводит с ума.

Дорогая Галина, меня по­стигло такое разочарование! Всё вспоминаю, как мы привезли сдавать в магазин кроватку  и ко­ляску или как я грудь перетягива­ла, чтобы молока не было... А ещё - как я буду смотреть в глаза другому, вероятному ребёнку, первый-то меня не устроил? Значит я - не мать?

Если честно, Галина, я не знаю, чего жду от вас. Хочется ваших мыслей на этот счёт, пото­му что импонирует ваша позиция в комментариях на другие пись­ма, тем более что вы - практик и основываетесь на житейских си­туациях.

Сейчас мне очень тяжело живётся, вылезли какие-то бо­лячки, я не могу найти выход. По старой схеме «живи по совести, и ничего плохого с тобой не слу­чится», наверное, не выйдет. Ведь я предала свои прежние идеалы.

Муж у меня очень хоро­ший, утешает. Ему тоже тяжело, но он себе хоть будущее пред­ставляет, считает происшедшее несчастливым стечением об­стоятельств. А вот я не могу себя в этом уверить.

Из письма Аллы

Комментарий психолога

Алла, дорогая!

Свой разговор с вами я начну с очень симпа­тичной мне притчи. Однажды рабби сидел у окна. Подозвав к себе прохожего, он спросил: «Что бы ты сделал, если бы нашёл кошелёк с деньгами?» - «О, я бы отдал его тому, кто его потерял», - отве­тил прохожий. «Ты глупец», - сказал рабби. Затем он подозвал второго прохожего и задал ему тот же вопрос. Второй ответил, что он благополучно бы взял эти деньги себе. «Ты подлец», - сказал рабби. И только ответ третьего прохожего удовлетворил священнослужителя. Тот, поразмыслив, сказал так: «Я помолился бы Богу. И если бы Господь укрепил силу моего духа, я отдал бы кошелёк владельцу». «Ты мудрец», - сказал рабби.

Аллочка, дорогая, мы все хотим быть хоро­шими и благородными. Но благородству, пожа­луй, часто сопутствует необдуманность. Прежде чем принять серьёзное решение, необходимо всё обдумать и взвесить. Вы, наверное, неоднократ­но слышали фразу: взвешенное решение. Я взвешиваю, определяю, по силам ли мне ноша. Если я очень захочу помочь упавшему слону подняться, сделать я этого не смогу. Вот давайте и мы с вами «взвесим» ношу, которую вы взвалили бы на себя, оставив обречённого ребёнка.

Рассчитывать, Алла, вы должны были бы только на себя одну. «А муж?» - спросите вы. Пе­чаль этой ситуации состоит в том, что мужья, как правило (как правило, Алла), не выдерживают та­ких трудностей быта. Сколько я знаю таких случа­ев, мать с больным ребёнком оставалась одна. Такой ребёнок требует столько времени и сил, что второго вы уже родить не сможете. Муж устанет от неразрешимых проблем и удерёт. Работать вы сможете, скорее всего, только где-нибудь уборщицей. Я знаю такие семьи, где молодые люди, промучившись три года, всё-таки вынуждены бы­ли - подчеркиваю, вынуждены - сдать ребёнка в интернат.

Если бы мы с вами жили в другом государст­ве, где семье такого ребёнка оказывается доста­точная материальная поддержка, то тогда можно было бы по-другому оценить свои возможности. Но в нашем обществе не только материально тя­жело с таким ребёнком, но и морально. У нас про­сто боятся и брезгливо сторонятся инвалидов, неполноценных детей. Редко такая семья вызыва­ет сочувствие, сострадание. Скорее всего, также, как младшая сестра Наташи Водяновой, такой ребёнок будет вызывать брезгливость. Это ужасно, но это так.

Заведующая роддомом, поступку которой ни по божеским, ни по человеческим законам нет оправдания, вряд ли бы поощряла дружбу своих де­тей с таким ребёнком. Поэтому, Алла, мы должны прийти к печальному для нас выводу, что на сего­дняшний день в нашем обществе такая ноша вам не по силам. Ребёнок ещё и серьёзно болен, а ме­дицинские учреждения дерут за такие операции большие деньги. Вы каждый день жили бы в страхе, что ребёнок вот-вот умрёт. И такие семьи я знаю.

Вы попали в сложную ситуацию выбора, вы привыкли быть хорошим достойным человеком, но Высший разум вам показал, что благородство не всегда возможно и не всегда нам по силам. Мне, знаете, Алла, тоже хотелось бы быть хоро­шей и помогать людям, но пришлось прекратить приём пациентов, потому что здоровья у меня го­раздо меньше, чем болезней.

Ну, а теперь переходим к самому важному моменту. Мы с вами, Алла, должны научиться ува­жать те решения, которые принимаем. Особенно решения, которые даются с большим трудом и после долгих размышлений. Никто посторонний не может решить за нас, правильное мы приняли решение или нет. Потому что никто лучше нас с вами не знает вашу или мою ситуацию и не способен оценить ваши или мои силы. А потому мы с вами не обязаны кому-либо что-либо объяснять и принципиально не будем ни перед кем оправды­ваться. Разумный человек сумеет понять и при­нять нашу позицию, а глупец - что с него взять? Глупый человек и приходит в этот мир только для того, чтобы учить других, ему не до себя и не до своей совести. На таких мы с вами обращать вни­мание не будем.

Аллочка, вы умный человек и вы пришли в этот мир не учить, а учиться. Какой же урок вы сейчас должны усвоить? Он простой, но самый главный. Человек должен быть себе другом. Я уже говорила, что он должен уважать свои решения, потому что для принятия такого решения у вас бы­ли свои резоны. Приняв какое-то решение, не следует раскачивать невротическую лодку сомне­ний, нужно поддерживать себя и находить аргу­менты в пользу принятия такого решения. Учитесь себя утешать, подбадривать, одобрять.

Алла, милая, что вы с собой делаете? Вы же себя мучаете так, как никто из посторонних изму­чить бы вас не смог. От постороннего хоть можно куда-то убежать, скрыться. Но куда денешься от себя? Не только жаль мне вас, но я на вас даже злюсь. Какой же инквизиции, жесточайшим пыткам вы подвергаете свою ни в чём не повинную душу. За что вы распинаете её на дыбе? Что вы от себя хотите? Подвига? Но любой героизм ограни­чен во времени. Даже подвижники, Алла, не берут на себя бремя чужих судеб.

В заключение обратимся к вопросу рожде­ния второго ребёнка. Я полагаю, что уровень современной медицины позволяет на основе генетических исследо­ваний дать достаточно точный прогноз.

Думаю, вам с мужем нужно обследоваться и собрать сведения о здоровье ваших пра­родителей. Выяснить, нет ли хро­мосомных нарушений. Собран­ный анамнез позволит вам при­нять взвешенное решение. Всего вам доброго,

Галина Белозуб